Дата документа: 20/03/2013
Страна ответчика: Россия
Тип документа: Имплементация решений
Источник: SRJI; EHRAC/Memorial; Центр содействия международной Защите
Оригинал документа:  

Заявление неправительственных организаций

"Правовая инициатива по России",

Европейский центр защиты прав человека,

Центр содействия правовой защите,

Правозащитный центр "Мемориал"

в Комитет Министров Совета Европы относительно применения статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российскоой Федерации при исполнения постановлений в группе дел Хашиев и Акаева

Введение

1. Настоящее заявление подается в соответствии с Правилом 9 (2) Правил Комитета Министров следующими негосударственными организациями: Правовой инициативой по России, Европейским центром защиты прав человека, Центром содействия правовой защите и Правозащитным центром "Мемориал" (далее – организации-подписанты). Мы полагаем необходимым рассмотреть настоящее заявление в контексте мер общего характера, принятие которых требуется для исполнения Российской Федерацией постановлений, касающихся Северного Кавказа (группа дел Хашиева). В частности, настоящее заявление посвящено неэффективности механизма судебного рассмотрения жалоб, закрепленного в статье 125 Уголовно-процессуального кодекса (далее – "процедура, предусмотренная статьей 125 УПК").

2. Хотя настоящее заявление посвящено мерам общего характера, в нем подробно обсуждаются доводы заявителей по конкретным делам, учитывая, что указанные доводы касаются ряда важных вопросов, обозначенных Комитетом Министров в ходе контроля над исполнением постановлений в группе дел Хашиева, в частности, вопросов доступа потерпевших к материалам дела и индивидуальной ответственности. Нахождение удовлетворительного решения указанных проблем, зависит, среди прочего, от успешного функционирования процедуры, предусмотренной статьей 125 УПК, так как в большинстве дел в группе Хашиева указанная процедура является единственным доступным механизмом судебного рассмотрения жалоб на недостатки расследования, которые были выявлены Европейским Судом.

3. Начиная с 2010 года, заявители по как минимум шести делам из группы Хашиева пытались прибегнуть к процедуре, предусмотренной статьей 125 УПК, после вступления в силу постановлений ЕСПЧ по их делам.[1] Российское Правительство, со своей стороны, ссылалось на процедуру, предусмотренную статьей 125 УПК, как на средство правовой защиты, позволяющее исправить процессуальные нарушения статьей 2 и 3 Европейской Конвенции о защите прав человека (далее - "Конвенция"), которые были установлены Судом.[2] В последнем Информационном документе в отношении группы дел Хашиева и Акаевой, опубликованном Секретариатом 27 мая 2010 г., отмечается, что "конечной целью средства защиты, предусмотренного статьей 125 УПК, должно быть устранение недостатков расследования, проводимого на национальном уровне"; в документе запрашивается информация о результатах применения этого средства защиты после разъяснений, данных Верховным судом Российской Федерации по вопросам применения статьи 125 УПК.[3]

4. В настоящем заявлении мы описываем результаты попыток заявителей воспользоваться процедурой, предусмотренной статьей 125 УПК, для целей получения доступа к материалам дел или обжалования недостатков в расследовании по трем делам, касающимся исчезновений и убийств. Указанные результаты свидетельствуют о наличии существенных препятствий к исполнению постановлений Суда, а также о том, что сама процедура, предусмотренная статьей 125 УПК, является неэффективной по двум ключевым причинам:

i. Взаимоотношения между следственными и судебными органами являются принципиальным препятствием для объективного и независимого рассмотрения судами жалоб на незаконные действия следственных органов.

ii. Судьи на местном уровне не имеют информации о механизмах исполнения постановлений по чеченским делам; кроме того, отсутствует консенсус о том, каким образом такой механизм должен действовать.

5. В Разделе A представлена краткая информация о фактических обстоятельствах дел, рассмотренных в настоящем заявлении. В Разделе В заявители приводят обзор и оценку результатов их обращений к процедуре, предусмотренной статьей 125 УПК. В разделе С представлен содержательный обзор жалоб заявителей в порядке статьи 125 УПК, а также решений, принятых национальными судами по их жалобам. В разделе D заявители обращают внимание Комитета на более общие последствия неэффективности процедуры, предусмотренной статьей 125 УПК, и выдвигают рекомендации в отношении мер, которые необходимо принять российским властям для того, чтобы исправить ситуацию.

A. Информация о фактических обстоятельствах дел, рассмотренных в настоящем заявлении

6. В настоящем заявлении авторы ссылаются на результаты применения процедуры, предусмотренной статьей 125 УПК, после вынесения Европейским Судом постановлений по следующим делам.

(i) Ахмадов и другие против России (№ 21586/02), постановление от 14 ноября 2008, вступило в силу 6 июля 2009 (нарушения статей 2, 3 и 13 Конвенции)

7. 27 октября 2001 г. родственники заявителей ехали по направлению к с. Комсомольское, чтобы отвезти собранный урожай. Их автомобиль был обстрелян из вертолета, а также подвергся наземному обстрелу из автоматов. Тела жертв были доставлены в п. Ханкала и впоследствии были обезображены в результате взрыва. Гражданские следственные органы установили личности военнослужащих, принимавших участие в операции, в том числе, личность офицера, руководившего операцией, капитана С. В мае и июле 2005 года и затем в июле 2011 года были вынесены постановления о прекращении уголовного дела в отношении капитана С. в связи с отсутствием в его действиях состава преступлений, а именно, похищения, причинения смерти по неосторожности и надругательства над телами умерших. Дополнительное уголовное дело по обвинению в злоупотреблении должностными полномочий было прекращено в 2003 году на основании законодательства об амнистии. Впоследствии, после вступления в силу постановления ЕСПЧ, дело по обвинению в злоупотреблении полномочиями было прекращено в связи с истечением сроков давности, предусмотренных законом.

(ii) Хайдаева и другие против России (№ 1848/04), постановление от 5 февраля 2009 г., вступило в силу 14 сентября 2009 г. (нарушения статей 2, 3, 5 и 13 Конвенции)

8. 9 июня 2002 г. Дуба-Юрте (Чечня) федеральные силы остановили на блокпосте Сулимана Маликова, Адлана Хатуева, Аслама Хатуева, Сайд-Салу Ахматова и Мансура Исмаилова. Их задержали и посадили в грузовик, который сопровождал бронетранспортер; после задержания они пропали. Ряд очевидцев, в том числе два сотрудника полиции, находившиеся на блокпосте, сообщили следствию, что мужчин задержали военнослужащие воинской части 6779 внутренних войск МВД России. В течение нескольких лет власти отрицали факт ареста пяти мужчин. В октябре 2007 года российское Правительство уведомило Суд о том, что мужчины были задержаны 9 июня 2002 г., но затем освобождены 10 июня 2002 г. Однако Правительство не предоставило каких-либо документов, подтверждающих их освобождение.

(iii) Лулуев и другие против России (№ 69480/01), постановление от 9 ноября 2006 г., вступило в силу 9 февраля 2007 г. (нарушения статей 2, 3, 5 и 13 Конвенции).

9. 3 июня 2000 г. вооруженные люди в масках на бронетранспортере задержали Нуру Лулуеву, ее двоюродных сестер и нескольких других людей на Северном рынке в г. Грозном, где они продавали клубнику. В марте 2001 г. тела г-жи Лулуевой и ее сестер были обнаружены в массовом захоронении в пос. Здоровье около г. Грозного. Полная медицинская экспертиза тел не была проведена, а вещественные доказательства, включая одежду и ткань, в которую были завернуты головы, не были сохранены для использования в качестве доказательств.[4] В 2012 году Правозащитный центр "Мемориал" подготовил публикацию "Судьба неизвестна. Жители Чеченской Республики, задержанные представителями федеральных силовых структур в ходе вооруженного конфликта и бесследно исчезнувшие или убитые", в параграфах 26-64 содержатся подробные показания и доказательства преступлений, совершенных в пос. Здоровье в 1999-2000 годах.[5]

10. Правовая инициатива по России уже сообщала Комитету Министров о переписке с властями по указанным трем делам, которая имела велась после вступления в силу постановлений Суда.[6] Однако настоящее заявление является первым документом, в котором описываются усилия по повышению эффективности расследований по делам заявителей путем обращения к процедуре, предусмотренной статьей 125 УПК.

B. Обобщение целей и результатов обращений заявителей к процедуре, предусмотренной статьей 125 УПК

11. Заявители по вышеуказанным делам обращались к процедуре, предусмотренной статьей 125 УПК, в период с апреля по ноябрь 2012 года в связи с двумя ключевыми нарушениями:

(i) В делах Хайдайевой и Лулуева заявители обжаловали отказы в доступе к материалам дела и различные основания решений о засекречивании материалов уголовных дел полностью или в части;

(ii) В деле Ахмадова заявитель обжаловал конкретное решение следственных органов, а именно, постановление о прекращении уголовного дела в отношении установленного лица; с учетом известной ему информации о доказательствах, находящихся в материалах дела, заявитель полагал, что данное процессуальное решение является необоснованным.

12. Нижеописанные факторы оказали резко негативное влияние на эффективность процедуры рассмотрения жалоб заявителей, предусмотренной статьей 125 УПК.

I. Местные суды продолжают отказывать в удовлетворении жалоб заявителей по процессуальным основаниям, избегая их рассмотрения по существу

13. Данное обстоятельство имело место во всех трех делах, но наибольшую обеспокоенность оно вызывает в делах Хайдаевой и Ахмадова.

14. В указанных двух делах местные суды избрали подход, который организации-подписанты наблюдают с 2010 года; подробная информация о нем была представлена Комитету в заявлении от 3 ноября 2010 г.[7] Данный подход можно описать следующим образом: если процессуальное решение, обжалуемое заявителями в порядке статьи 125 УПК, было отменено следствием, то суд прекращает дальнейшее рассмотрение жалобы. В деле Хайдаевой суд первой инстанции отклонил жалобу заявительницы на том основании, что в день, когда суд получил дело для пересмотра, следственные органы отменили обжалуемое решение. В деле Ахмадова суд также отказал в удовлетворении жалобы заявителя в связи с тем, что в день обращения с жалобой в суд следственные органы отменили обжалуемое решение. В последнем деле важно отметить, что через несколько дней после отказа суда в удовлетворении жалобы заявителя следственные органы вынесли новое постановление о прекращении уголовного дела в отношении предполагаемого виновного по тем же основаниям, которые заявитель обжаловал в суд.

15. Вышеописанный подход судов основан на их толковании пункта 8 Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации о практике применения статьи 125 УПК (далее – "Постановление Пленума"). Несмотря на то, что заявители в ряде дел оспаривали данное толкование, ссылаясь на результаты, к которым его применение приводит, толкование Постановления Пленума, данное местными судами, было вновь применено районным судом в 2010 году[8] и в ноябре 2012 года (см. ниже пункт 27).

II. В судейском сообществе отсутствует общая позиция в отношении того, может ли процедура, предусмотренная статьей 125 УПК, быть использована для исполнения постановлений ЕСПЧ, и каким образом она должна применяться для устранения нарушений, признанных ЕСПЧ

16. Дело Хайдаевой является одним из немногих дел, которое в течение двух лет было рассмотрено по существу в рамках процедуры, предусмотренной статьей 125 УПК, Грозненским гарнизонным военным судом и Северо-Кавказским окружным военным судом в кассационном порядке.

17. В частности, решения национальных судов обнаруживают отсутствие ясности в отношении роли и назначения процедуры, предусмотренной статьей 125 УПК, в обеспечении исполнения постановлений ЕСПЧ. В решениях, вынесенных в апреле 2011 года и августе 2012 года, национальные суды установили, что постановления ЕСПЧ действуют в России "непосредственно" и что их исполнение государством является обязательным; из этого национальные суды сделали вывод о том, что нет необходимости "воспроизводить" содержание постановления ЕСПЧ в решении суда или предписывать следственным органам совершить определенные действия. Таким образом, прогрессивный на первый взгляд вывод о "непосредственном действии" постановлений ЕСПЧ в действительности был использован в качестве способа избежать полноценного рассмотрения доводов заявителя о недостатках расследования, основанных на постановлении ЕСПЧ. Кроме того, в решении, вынесенном в августе 2012 года, национальный суд указал, что процедура, предусмотренная статьей 125 УПК, не предназначена для исполнения постановлений Суда, не представив каких-либо дополнительных доводов в этом отношении. В январе 2013 года дело заявителя было направлено вышестоящим судом на новое рассмотрение в суд первой инстанции с указанием на необходимость тщательно изучить жалобы заявителя и исправить ошибки в решении от августа 2012 года. Вместо этого местный суд прекратил производство по жалобе в связи с тем, что следственные органы отменили обжалуемое процессуальное решение. Такое решение является отказом выполнять указания вышестоящего суда.

C. Обобщение содержания жалоб заявителей, поданных в порядке статьи 125 УПК, и судебных решений по ним

18. В делах Хайдаевой и Ахмадова жалобы заявителей по статье 125 УПК были рассмотрены в первой инстанции Грозненским гарнизонным военным судом (военный суд). Жалоба по делу Лулуев была рассмотрена Старопромысловским районным судом (суд общей юрисдикции). Жалобы на судебные решения суда первой инстанции в делах Хайдаевой и Ахмадова были рассмотрены Северо-Кавказским окружным военным судом, находящимся в г. Ростов-на-Дону, Ставропольский край.

(i) Ахмадов и другие против России

19. 10 мая 2012 г. представитель заявителей обратился в следственные органы с ходатайством об устранении недостатков и пробелов в расследовании, о которых свидетельствуют материалы дела, и потребовал отмены постановления от 7 июля 2011 г. о прекращении уголовного дела в отношении капитана С.[9]

20. 14 мая 2012 г. в удовлетворении жалобы заявителя было отказано на том основании, что 7 июля 2011 г. расследование дела заявителя и уголовное преследование капитана С. было прекращено. Следователь также сообщил заявителю, что постановление от 7 июля 2011 г. было признано военной прокуратурой "законным и обоснованным".[10]

21. 6 июля 2012 г. представитель заявителей обратился с жалобой в порядке статьи 125 УПК на постановление о прекращении уголовного дела от 7 июля 2011 г. в Грозненский гарнизонный военный суд (ГГС).[11]

22. В частности, представитель оспаривал правовую квалификацию действий капитана С. в качестве убийства, совершенного при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, в то время как с учетом обстоятельств дела и доказательств, содержащихся в материалах дела, его действия должны были быть квалифицированы в качестве умышленного убийства. В частности, капитан С. и военнослужащие под его командованием применили чрезмерную силу, которая была непропорциональна угрозе, которую представляли жертвы нападения. Представитель заявителей также оспаривал прекращение уголовного дела по обвинениям в похищении человека и злоупотреблении должностными полномочиями по фактам изъятия тел с места событий и их последующего обезображивания в результате взрыва.

23. В подтверждение своих доводов против прекращения уголовного дела представитель заявителей ссылался в значительной степени на материалы уголовного дела:

● До проведения операции 27 октября 2001 г. капитан С. дал указание обнаружить и арестовать (или уничтожить, если арест окажется невозможным) Аслана Масхадова, являвшегося на тот момент лидером чеченского сепаратистского движения. Масхадов предположительно передвигался на автомобиле марки "Нива", однако военнослужащим не было предоставлено какой-либо дополнительной информации, позволившей бы идентифицировать его автомобиль (например, цвет, регистрационный номер и проч.). Это поставило водителей любого автомобиля "Нива", который является очень распространенным автомобилем в Чечне, в серьезную опасность. В виду изложенного, при проведении операции по нападению на автомобиль родственников заявителей были нарушены правила патрулирования.

● Нападение на автомобиль пострадавших было произведено сзади, что дало военнослужащим значительное преимущество.

● Показания руководителя операции и других военнослужащих подтверждали, что ни в ходе преследования, ни в ходе собственно нападения никто из пострадавших не оказывал сопротивления военнослужащим.

● Утверждение следствия о том, что боеприпасы, якобы обнаруженные в багажнике автомобиля пострадавших, представляли угрозу военнослужащим, является недоказанным, так как указанные боеприпасы (граната Ф-1) были завалены большим количеством только что выкопанной репы.

● Согласно показаниями некоторых военнослужащих пострадавшие не выходили из машины и не входили в нее.

● После того, как автомобиль пострадавших был обстрелян, сохранялся шанс, что они живы. Однако никто из военнослужащих не оказал им медицинской помощи (военнослужащие российской армии проходят обязательную медицинскую подготовку) и даже не проверил, живы ли пострадавшие, после того, как они были доставлены на военную базу в пос. Ханкала. Отсутствие доказательств, подтверждающих, что пострадавшие были убиты в ходе нападения, достаточно для того, чтобы продолжить расследование по факту похищения.

● Согласно показаниям свидетелей, содержавшимся в материалах дела, вскоре после перемещения тел в Ханкалу капитан предпринял попытку спрятать их и перевез их в горный малонаселенный район Чечни, где останки были взорваны.

● 12 декабря 2006 г. была проведена военная криминалистическая экспертиза для установления правомерности приказа капитана открыть огонь по автомобилю пострадавших. Экспертизой было установлено, что приказ был оправдан. Приходя к выводу о том, что в действиях капитана отсутствовал состав преступления, следствие ссылалось в основном на выводы экспертного исследования. Однако в 2007 году прокуратура пришла к выводу о том, что экспертиза была проведена с нарушениями, и предписала провести новую экспертизу. Согласно материалам дела, следствие так и не выполнило указание провести новую военную криминалистическую экспертизу.

24. 13 августа 2012 г. национальный суд прекратил производство по жалобе, поданной в порядке статьи 125 УПК, на том основании, что в день обращения с жалобой, вышестоящий следователь отменил постановление от 7 июля 2011 г.[12]

25. 16 августа 2012 г., через несколько дней после отмены постановления от 7 июля 2011 г. и прекращения производства по жалобе заявителя, поданной в порядке статьи 125 УПК, следственные органы вынесли новое постановление о прекращении уголовного дела в отношении капитана С. по тем же основаниям (отсутствие состава преступления и истечение срока давности).[13]

26. 23 августа 2012 г. представитель заявителей обратился в Северо-Кавказский окружной военный суд с кассационной жалобой на решение Грозненского гарнизонного военного суда.[14] В своей жалобе он ссылался на следующие основные доводы:

● Тактика следственных органов (немедленно отменять обжалуемое процессуальное решение) и толкование судом первой инстанции пункта 8 Постановления Пленума привели к тому, что жалоба заявителя осталась без рассмотрения по существу. В жалобе заявителя содержался подробный анализ материалов дела и рассматривались проблемы в ходе расследования, в том числе, не касавшиеся постановления о прекращении уголовного дела от 7 июля 2011 г. Поэтому прекращение производства по жалобе исключительно на том основании, что постановление от 7 июля 2011 г. было отменено, было необоснованным.

● В отношении обязанности Российской Федерации исполнять окончательные постановления Европейского Суда и провести эффективное расследование заявитель ссылался на заявление Уполномоченного Российской Федерации при ЕСПЧ Георгия Матюшкина, в котором он охарактеризовал статью 125 УПК как эффективный механизм исполнения постановлений по чеченским делам.[15]

● Заявитель также ссылался на Промежуточную резолюцию Комитета Министров от 2 декабря 2011 г., в которой выражалась озабоченность в связи с тем, что ни по одному из вынесенных на тот момент 154 постановлений из группы дел Хашиева виновные не были привлечены к ответственности.[16]

27. 18 октября 2012 г. окружной суд оставил в силе решение суда первой инстанции. В частности, суд признал законным и обоснованным толкование пункта 8 Постановления Пленума, содержащееся в решении суда первой инстанции.[17]

(ii) Хайдаева и другие против России

28. Жалобы заявительницы по данному делу, поданные в период с ноября 2010 года по май 2012 года, в том числе жалоба в порядке статьи 125 УПК, описаны в заявлении Правовой инициативы по России, направленном в Комитет Министров 18 мая 2012 г. Хотя обращение заявительницы с первой жалобой в порядке статьи 125 УПК привело к тому, что на следственные органы была возложена обязанность дать заявительнице ответ на ее требование об ознакомлении с материалами дела, впоследствии ее поставили в известность о том, что материалам дела был присвоен гриф "совершенно секретно"; соответственно, ей было отказано в ознакомлении с делом.

29. 9 июля 2012 г. представитель заявительницы обжаловал постановление о присвоении материалам дела грифа "совершенно секретно" в рамах порядке статьи 125 УПК в Грозненский гарнизонный военный суд (ГГС); представитель заявительницы утверждал, что согласно Федеральному закону "О государственной тайне" информация, касающаяся нарушений прав человека и преступлений, совершенных государственными служащими, не подлежит засекречиванию. Заявительница также утверждала, что в ответ на ее вопросы о ходе расследования следственные органы предоставили ей недостаточно подробную информацию и не сообщили никаких фактов, кроме тех, которые уже были описаны в постановлении ЕСПЧ.[18]

30. 3 августа 2012 г. суд удовлетворил жалобу заявительницы в части, касающейся предоставления более подробной информации в ответ на вопросы заявительницы о ходе расследования.[19]

31. Отказывая в удовлетворении других требований заявительницы, ГГС привел ряд неожиданных доводов, в частности:

● Суд указал, что он не может дать указание следственным органам о необходимости исполнения постановления ЕСПЧ; суд сослался на предыдущее решение ГГС от 20 апреля 2011 г. по тому же делу (см заявление от 17 мая 2012 г., пункт 45), в котором было установлено, что постановления ЕСПЧ имеют "непосредственное действие" в России, и по этой причине национальным судам нет необходимости повторять выводы ЕСПЧ в своих решениях.

● Если следственные органы не исполняют постановление ЕСПЧ, заявитель должен обратиться к другим средствам защиты для обжалования неисполнения постановления. Однако суд не указал на какую-либо конкретную процедуру, к которой могла бы прибегнуть заявительница для исполнения постановления ЕСПЧ.

● В отношении засекречивания материалов дела суд пришел к выводу о том, что ничего в материалах дела не свидетельствовало о наличии у них грифа секретности. Однако суд указал, что по изучении материалов дела он пришел к выводу о том, что в них содержатся сведения, составляющие государственную тайну.

32. 25 августа 2012 г. представитель заявительницы обжаловал данное решение в Северо-Кавказский окружной военный суд,[20] ссылаясь на следующие доводы:

● Несмотря на указание суда первой инстанции на непосредственное действие постановлений ЕСПЧ в России и обязанность государства их исполнять, на практике суд отказался рассматривать по существу доводы заявительницы о нарушениях в расследовании в свете выводов ЕСПЧ.

● Суд первой инстанции указал, что процедура, предусмотренная статьей 125, не может быть использована для исполнения постановлений ЕСПЧ. Данное толкование противоречит официальной позиции, выраженной Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде, который утверждал, что механизм, предусмотренный статьей 125 УПК, является эффективным средством защиты от нарушений в ходе расследования.

● Суд первой инстанции был не вправе на основании собственной оценки присваивать материалам дела гриф секретности. Согласно Федеральному закону "О государственной тайне" такая оценка может проводиться только специальной комиссией. Суд в своем решении указал, что ничего в материалах дела не свидетельствует о наличии у них грифа "совершенно секретно". Таким образом, отсутствовали какие-либо основания для отказа заявительнице в доступе к материалам дела.

● Учитывая отсутствие единого мнения в отношении способа исполнения государством обязательства по имплементации постановлений ЕСПЧ, заявительница просила окружной суд направить запрос в Конституционный суд по правилам Главы 13 Федерального закона "О Конституционном суде".

33. 15 ноября 2012 г. окружной суд удовлетворил жалобу заявительницы в полном объеме – за исключением ходатайства о направлении запроса в Конституционный суд – и направил дело в суд первой инстанции для нового рассмотрения другим судьей.[21] В отношении вопроса о доступе к материалам дела и права потерпевшего получать информацию о ходе расследования суд указал:

● Часть 2 статьи 24 Конституции Российской Федерации гарантирует право на ознакомление с материалами, непосредственно затрагивающими права и свободы заявителя, а статья 21.1 Федерального закона "О государственной тайне" предусматривает допуск адвокатов к материалам, составляющим государственную тайну; эти гарантии не были приняты во внимание судом первой инстанции. Суд отметил, что заявительница по данному делу была признана потерпевшей и имела право на ознакомление с материалами дела.

● Вывод суда о том, что материалы дела содержали сведения, составляющие государственную тайну, был необоснованным.

34. Окружной суд не рассмотрел вопрос о толковании роли статьи 125 УПК в процессе исполнения постановлений ЕСПЧ.

35. Окружной суд указал суду первой инстанции на то, что при пересмотре дела необходимо тщательно рассмотреть доводы заявительницы и вынести решение, соответствующее требованиями статьи 125 УПК.

36. В январе 2013 года дело было направлено в суд первой инстанции для нового рассмотрения. 14 января 2013 г. суд прекратил производство по жалобе на том основании, что в тот же день вышестоящий следователь отменил обжалуемое постановление от 14 мая 2012 г. Суд не дал оценки доводам заявительницы, как от него требовал окружной суд.[22]

37. 24 января 2013 г. представитель заявительницы обратился в окружной суд с еще одной жалобой на решение от 14 января 2012 г.;[23] рассмотрение указанной жалобы еще не завершено.

(iii) Лулуев и другие против России

38. 25 мая 2012 г. представитель заявителей обратился в следственные органы с ходатайством, в котором она требовала проведения ряда следственных действий и предоставления доступа к материалам дела.[24]

39. 22 июня 2012 г. следственный отдел сообщил представителю заявителей, что в материалах дела содержатся персональные данные сотрудников Министерства внутренних дел, принимавших участие в контртеррористических или специальных операциях, а также информация о методах и тактике оперативной работы. Поэтому представителю необходимо пройти сложную процедуру проверки и, в случае успешного ее прохождения, ей будет предоставлен допуск к материалам дела. В ходе указанной проверки представитель должна была бы заполнить заявление, предоставить свой паспорт, трудовую книжку, свидетельство о регистрации брака, свидетельство о рождении, диплом и справку от психиатра, подтверждающую, что она не страдает органическими психическими расстройствами, шизофренией, аффективными расстройствами, расстройствами привычек и влечений, умственной отсталостью, психическими и поведенческими расстройствами, связанными с употреблением психоактивных веществ и эпилепсией.

40. Следственные органы отказали в удовлетворении ходатайства представителя в части проведения следственных действий на том основании, что власти уже приняли "комплекс мер", направленных на установление местонахождения БТР с бортовым номером 110, который использовался в ходе специальной операции 3 июня 2000 г., а также на установление сотрудников силовых структур, принимавших участие в операции.[25]

41. Представитель заявителей обжаловала[26] указанное решение в порядке статьи 125 УПК в Старопромысловский суд г. Грозного, ссылаясь на следующие основные доводы:

● Предлагаемая проверка для допуска к материалам дела является чрезмерной и не предусмотрена законом, а кроме того не является необходимой для того, чтобы получить доступ к части материалов дела, так как в постановлении следователя было указано, что только некоторые из документов были засекречены.

● Статья 7 Федерального закона "О государственной тайне" запрещает засекречивание информации о нарушении прав человека и преступлениях, совершенных должностными лицами.

● Статья 21.1 Федерального закона "О государственной тайне" предусматривает, что адвокаты, участвующие в качестве защитников в уголовном судопроизводстве по делам, связанным со сведениями, составляющими государственную тайну, допускаются к указанным сведениям без проведения проверочных мероприятий.

● В Постановлении Конституционного суда от 27 марта 1996 г. № 8-П подтверждается право защитника на доступ к засекреченным материалам дела. В постановлении ЕСПЧ по делу Лулуев против России было установлено, что заявителям не предоставлялась полная информация о ходе расследования, несмотря на то, что они были признаны потерпевшими.

● Следственные органы должны приложить к материалам дела публикацию Правозащитного центра "Мемориал" "Судьба неизвестна. Жители Чеченской Республики, задержанные представителями федеральных силовых структур в ходе вооруженного конфликта и бесследно исчезнувшие или убитые", в параграфах 26-64 которой содержатся подробные показания и доказательства преступлений, совершенных в пос. Здоровье около г. Грозного в 1999-2000 годах

42. 31 октября 2012 г. Старопромысловский районный суд г. Грозного отказал в рассмотрении жалобы по существу на том основании, что расследуемое преступление было совершено за пределами юрисдикции суда.

43. В настоящее время представитель заявителей готовит новую жалобу в тот же суд, оспаривая основания для отказа в рассмотрении жалобы. Статья 125 УПК предусматривает, что решения следственных органов обжалуются в районный суд по месту предварительного расследования.[27]

D. Заключительные доводы заявителей в отношении эффективности статьи 125 УПК в их делах и рекомендации

44. Организации-подписанты напоминают, что ни в одном из описанных выше дел заявители не получили значительных результатов от обращения к процедуре, предусмотренной статьей 125 УПК, с жалобами на отказ в доступе к материалам дела, на неправомерность засекречивания материалов дела и на неэффективность расследования. Эти результаты вызывают особенное удивление с учетом того, что в деле Хайдаевой районный суд в какой-то момент удовлетворил жалобу заявительницы.

45. Не все вышеописанные проблемы являются следствием недостатков процедуры, предусмотренной статьей 125 УПК; они касаются более широких содержательных вопросов (в частности, допуска к засекреченным материалам) или связаны с ошибками, которые могут быть устранены в ходе пересмотра дела (в частности, процедура для определения статуса материалов дела). Тем не менее, тенденции, которые заявители наблюдали, обращаясь с жалобами в порядке статьи 125 УПК после вынесения ЕСПЧ постановлений, приводят их к выводу о том, что данное средство правовой защиты имеет достаточно ограниченные возможности для повышения эффективности расследования. Организации-подписанты утверждают, что данная ситуация неприемлема, учитывая, что на текущий момент вступили в силу более 160 постановлений, в которых признаны нарушения процессуальной обязанности расследовать пытки, убийства и исчезновения в Чечне и Ингушетии, а процедура, предусмотренная статьей 125 УПК, остается единственным механизмом, при помощи которого заявители могут обжаловать в судебном порядке действия следственных органов по их делам.

46. Организации-подписанты утверждают, что российские власти должны обеспечить эффективное применение статьи 125 УПК и дают следующие рекомендации в этом отношении:

● Учитывая, что существующее толкование пункта 8 Постановления Пленума о практике применения статьи 125 УПК зачастую препятствует заявителям в реализации права на судебный контроль над следствием, необходимо в приоритетном порядке разработать дополнительные разъяснения в отношении толкования данного пункта. В частности, суды не должны отказывать в жалобах лишь на том основании, что следственные органы отменили обжалуемые решения. Действующее в настоящее время толкование блокирует исполнение постановлений по чеченским делам.

● Судьи на местах, в частности, те, которые обладают юрисдикцией по рассмотрению вопросов, относящихся к расследованию по делам из группы Хашиева, должны быть проинформированы об общей динамике расследований по данным делам; им необходимо дать указания в отношении их роли в обеспечении должного судебного контроля.

● Национальные суды, в частности, те, которые обладают юрисдикцией по рассмотрению вопросов, относящихся к расследованию по делам из группы Хашиева, должны занять активную позицию в толковании роли процедуры, предусмотренной статьей 125 УПК, как механизма судебного контроля и критически оценивать действия следователей с позиции нарушений, установленных ЕСПЧ и следователями на национальном уровне, а также доводов, представленных заявителями на основании информации, содержащейся в материалах дела.



[1] 3 ноября 2010 г. Правовая инициатива по России, одна из организаций-подписантов, уведомила Комитет Министров в контексте мер индивидуального характера о результатах рассмотрения обращений заявителей в трех делах. В данном сообщении утверждалось, что процедура, предусмотренная статьей 125 УПК, не является эффективным инструментом для исправления недостатков в расследовании по делам с Северного Кавказа, рассмотренным Европейским Судом, в частности, отмечена неэффективность применения данной процедуры в связи с постоянным приостановлением и возобновлением расследования по делу в отсутствии значимых результатов. См. Заявление «Правовой инициативы по России по трем делам из группы дел Хашиев против Российской Федерации. DH - DD(2010)587E, 1100th DH meeting (декабрь 2010), стр. 6-7.

[2] CM/Inf/DH(2010)26, 27 мая 2010 г., п.п. 57-63. См. также выступление Георгия Матюшкина 11 сентября 2009 г., посвященное исполнению постановлений, касающихся действий сил безопасности, стр. 6 (на русском языке).

[3] CM/Inf/DH(2010)26, 27 мая 2010 г., п.п.. 69-71. Общая оценка статьи 125, данная Секретариатом, представлена в п.п. 64-75.

[4] См. также Магомед Мусаев и другие против России, постановление от 23 октября 2008 г..

[5] Размещено по адресу: www.memo.ru/2012/02/27/kvi.pdf .

[6] В отношении дела Хайдаевой см. Сообщение ПИР от 17 мая 2012 г. (DH - DD(2012)524, 1144th DH meeting (июнь 2012 г.). В отношении дела Ахмадова см. Сообщения ПИР 25 августа 2010 г. (в отношении 29 дел) и от 29 ноября 2011 г. (в отношении сроков давности - DH - DD(2011)1144, 1136th DH meeting (март 2012 г.). В отношении дела Лулуева см. Сообщение от 4 мая 2009 г.

[7] Supra n. 1, п.п. 5, 52-62.

[8] См. Заявление от 3 ноября 2010 г., supra n. 1, п.п. 30, 31, 32, 36.

[9] Приложение 1

[10] Приложение 2.

[11] Приложение 3.

[12] Приложение 4.

[13] Приложение 5.

[14] Приложение 6.

[15] Приложение 7. Выступление Георгия Матюшкина 11 сентября 2009 г., посвященное исполнению постановлений, касающихся действий сил безопасности, стр. 6 (на русском языке).

[16] Промежуточная резолюция Комитета Министров от 2 декабря 2011 г. (CM/ResDH(2011)292.

[17] Приложение 8.

[18] Приложение 9.

[19] Приложение 10.

[20] Приложение 11.

[21] Приложение 12.

[22] Приложение 13.

[23] Приложение 14.

[24] Приложение 15.

[25] Приложение 16.

[26] Приложение 17.

[27] Часть 1 статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса.


Возврат к списку